Александр Мелихов, один из самых ярких и интересных прозаиков и публицистов, проживающих в Петербурге, "выстрелил" сразу тремя книгами: романом "Тень отца" (М.: АСТ: Астрель), сборником публицистики "Броня из облака" (СПб.: Лимбус Пресс) и книгой рассуждений о классиках русской, советской и зарубежной литературы "Дрейфующие кумиры". Любая из этих книг в более спокойные и менее щедрые на общественные и культурные новости времена могла бы породить отдельную дискуссию, например, в "Литературной газете". Но сегодня новые книги, как и новые фильмы, театральные премьеры и т. д., свистят как пули у виска, так что сосредоточиться на них нет никакой возможности.
А жаль... Александр Мелихов - прежде всего человек умный. В прозе он иногда хулиганит... Так первая фраза его "Романа с простатитом" - "Меня зачали через два презерватива" - в свое время просто не дала критикам прочитать весь роман; обсуждали одну фразу: можно так? нельзя? Но в критике и публицистике он "джентльмен". Такой, знаете, внимательный собеседник, который сначала слушает, а потом говорит. Это придает его статьям и колонкам (еще совсем недавно я зачитывался его колонками в "Известиях") тот редкий и почти исключительный шарм, когда читатель чувствует себя вровень по уму с автором, но не потому, что на самом деле такой умный, а потому, что автор с ним разговаривает как интеллигентный человек. Хотя, при всей мягкости манеры разговора, мысли высказывает порой очень жесткие.
В книге "Дрейфующие кумиры" разговор идет о классиках, которые не просто стоят на полках, но наложили свой отпечаток на целые поколения (Булгаков, Хемингуэй) или стали неотъемлемой частью культуры всей нации (Пушкин). Это "кумиры", но такие, которые "дрейфуют" по времени, по каким-то коллективным мозговым извилинам, рождают мифы и легенды, так что, в конце концов, их оригинальные тексты уже и не так важны - важен результат от их многолетнего коллективного прочтения. Ведь понятно, что Хемингуэй в России больше чем Хемингуэй, а Пушкин и вовсе не Пушкин, а наше всё.
Но взгляд Мелихова въедлив и ироничен. Концентрируясь на фигурах мифологических, он тем не менее, скорее, направляет взгляд сквозь миф и цепляется взглядом за то, что мифом не переплавлено, что, собственно, и есть "подлинное" у писателя.
Замечательно его прочтение Пушкина - какое-то изумленно наивное, когда от обычных строчек ("Сквозь волнистые туманы / Пробирается луна. / На печальные поляны / Льет печальный свет она") "застываешь в изумлении", потому что сказать об этом нечего, кроме: "Да, это так!"
Михаил Шолохов, автор бессмертного "Тихого Дона", вдруг оказывается сентиментальным, проливающим слезы над своим романом восторженным писателем, и это-то и объясняет его величие.
В Гоголе он отмечает самое главное - веру "в могущество писательского слова, в то, что книга может совершить переворот в душе целой страны". Это правда. Кажется, Гоголь был единственным писателем, который мечтал писать так, чтобы его любили даже цензоры и не могли бы запретить его не по должности, а по душе.
А какое прекрасное у Мелихова определение Хемингуэя - "трагедия среди красивого праздника"! Впрочем, это поздний Хемингуэй. "А в среднем его периоде - один только праздник без трагедии".
Есть такое понятие "промывка мозгов". Обычно его употребляют в плохом смысле. Книга Мелихова "промывает мозги" так, как надо.
Приобрести "Дрейфующие кумиры" можно в интернет-магазине Ozon. Книги "Тень отца" и "Броня из облаков" - в интернет-магазинах Ozon и "Лабиринт", а также в книжном магазине "Москва".